Актуальны ли в данный момент инвестиции?

Все мои знакомые, включая и меня, вынули деньги из инвестиций, которые ещё хоть сколько-то стоили. Разумеется, убытки потерпели все: кто-то больше, а кто-то меньше. Умные люди вышли с рынка на пике (ноябрь 2007 года). Я почти полностью вышел в августе 2008 года (но у меня было очень диверсифицированное портфолио, поэтому я потерял лишь чуть больше 20% от пика или около 15% от изначальных вложений). Тоже немало, но не смертельно.

Вновь стал придерживаться мнения, что всегда выгодно вкладывать деньги в то, в чём ты разбираешься, и что ты можешь контролировать. Просто понимания инструментов недостаточно. Рядовому обывателю будет полезно нарастить денежные резервы и начать рассчитываться с долгосрочными кредитами, если они есть.

Кому-то может подойти совет, который я периодически даю себе, но иногда игнорирую Вложения в свой бизнес лучше всего делать тогда, когда другие сложили лапки. Во всё остальное вкладывать сейчас деньги не рекомендую.

Как поживает проект, в который ты инвестировал собственные средства? Скоро будет запуск?
Проектов у меня два: про один знает уже, наверное, весь Рунет. Он был запущен около полугода назад. Это проект практической помощи людям в управлении личными финансами «4 Конверта» названный в честь придуманного мною способа вести бюджет, не ненавидя себя. Как-то незаметно сервис набрал больше 25 тысяч пользователей и сейчас является самым популярным в России онлайн-сервисом, связанным с личными финансами. Сейчас готовится версия для запуска на зарубежных рынках.

Второй проект находится в скрытом режиме. Это один из тех проектов, которые нужно начинать именно в кризис. Пока не скажу, про что он.

Чем сейчас можно привлечь инвестора, в этот непростой для всех период?

Инвестора сейчас можно привлечь быстрой окупаемостью. Возникает забавная дилемма: если ты можешь быстро выйти на самоокупаемость, тебе не нужен инвестор, а нужен просто кредитор. Если тебе требуется несколько лет для, хоть какой-то окупаемости — традиционным подходом раньше был поход к инвестору. Сейчас всё становится с ног на голову.
Это также вредит инвесторам, т.к. они начинают вкладывать деньги в проекты, на которые раньше не смотрели: быстрая окупаемость, но потенциально низкая доходность. К тому же, выше риск нарваться на обманку в стиле get rich fast.

Как повлияет кризис на социальные сети?

Он уже повлиял: LinkedIn растёт, как на дрожжах. Facebook и Twitter с трудом справляются с ростом. У всех одни и те же заботы: откуда взять деньги на поддержание роста, который превращается в проблему, нежели чем благо. Про то, что, например, честные предложения на Facebook-е рекламировать невыгодно, не слышал только глухой. А количество явных обманов в рекламе только растёт. Но это если говорить про компании, которые на слуху и на виду, и которые «слишком большие, чтобы умереть». Мелочь начнёт отмирать уже скоро.

Кому кризис может стать выгодным и принести большие возможности?

Всё зависит от того, насколько затяжным будет кризис, и кто (не только лично кто, а также какие страны) останется на обочине. Понятно, что выше шансы выкрутиться у тех, у кого есть рисковый капитал (вытащенный в 2007—2008 гг из инвестиций), вложенный в новый бизнес. Выгоден он для людей, выходящих на временную пенсию, и уехавших в Южную или Центральную Америку, где $1000 в месяц хватит для того, чтобы переосмыслить жизнь и заняться тем, чем хочется. Он очень выгоден компаниям с деньгами, которые могут по дешёвке скупать конкурентов.
Кризис колоссально выгоден для многих работодателей, которые могут вертеть сотрудниками, как хотят. Он выгоден для мошенников, паразитирующих на глупости людей, стремящихся быстро разбогатеть или хотя бы найти работу.

Так что — кризис пойдёт на пользу людям с деньгами (не забываем про валютные и политические риски, впрочем) и очень сильно ударит по людям без денег.
Практически все компании в период кризиса резко сокращают персонал. В твоей компании дела обстоят также? Или ты нашел другой выход из ситуации?

Мы вынуждены были сократить ряд сотрудников, чтобы восстановить прибыльность в пересчёте на количество нанятых людей. Это был неприятный шаг, но пару месяцев спустя могу сказать, что это было правильное решение: мы нашли способ быть на столько же эффективными, как и раньше, но с меньшим количеством людей.
Это реалии жизни в прибыльной компании с венчурными деньгами.

2008 год был очень нервным (частично — из-за кризиса, частично — из-за того, что многие планируемые инициативы не были реализованы в том объёме, в котором они бы стали эффективными), но очень плодотворным: были запущены те же «4 Конверта», мой блог получил намного больше читателей (Feedburner показывает число в районе 4700), познакомился с кучей интересных людей, принял решение остаться жить в Австралии…

Предсказывать будущее не умею, но всерьёз уверен, что ощущение декабря 2008 продлится весь 2009 год. Из положительных вещей могу упомянуть то, что количество «понтов» на улицах сократится

В 60-е годы обозначился острый конфликт между двумя основными направлениями социологической школы — «количественной» и «качественной». Все это выглядело еще более удручающе, так как новые направления социологической школы, такие как феноменологическая социология принялась жестко критиковать структурный функционализм. Эта критика касалась в основном двух аспектов — теоретического и методологического.

Но критики не осознавали, что теоретика и методология — это разные вещи, поэтому критика должна была разбиваться на два предмета. А вот методология продолжала набирать обороты, в то время как теоретическая сторона приходила в застой. Это было связано с двумя важными причинами. Причина номер один заключалась в том, что сторонники феноменологической школы выступали за живую речь и живое общение, то есть поддерживали метод индивидуального интервью.

Они были противниками стандартизованных опросов, что отражалось в их идеологических взглядах. На это указывает то, что сторонники феноменологического уклона работали с записанными на пленку дискуссиями, тщательный осмотр судебных разбирательств, участвующее наблюдение. Именно такой метод сбора информации использовались.

В начале 20-го столетия в Америке проходило бурное становление социологических теоретических школ, которые обладали широким спектром методологических приемов для получения необходимой информации. Они использовали такие методы, как наблюдение, эксперименты, под которыми понималось групповое, индивидуальное неструктурированное интервью, а так же стандартизированные количественные интервью-опросы.

Но что важно отметить, так это тот факт, что социологи тех времен не уделяли особого внимания групповому интервью, оно оставалось за фокусом внимания исследователей теоретических школ. Нельзя утверждать, что эмпирические исследования имели большое значения для развития теоретических школ. Для этого нужно понимать, что тогда теоретический пласт науки довольно автономен.

Ему не обязательно следить за всеми результатами эмпирических исследований, чтобы получать самостоятельное развитие. Почему так происходит? Потому что развитие происходит за счет расширения или уточнения содержания какого-либо понятия и выдвижения новой теории, основанной на этом. При этом эмпирические исследования связей этого понятия и контекстной реалии в жизни могут и не иметь значения.

Итак, теоретическая социология представляет собой отдельный пласт развития социологии в целом, опирается на эмпирические исследования, развивается самостоятельно. Теоретическая школа сформировалась еще в 30-е годы в США, быстро стала одной из сильнейших школ Америки 20-го века. Название она носила структурно-функциональной школы. Но хорошую конкуренцию, в то время теоретической школе, могли составить социологические школы более узких направлений, например, школы, которые занимались культурно-антропологическими исследованиями.

Эти школы были довольно развитыми, они отличались хорошей научной базой, а так же методологическим подспорьем. Некоторые исследователи пытаются причислить к ним самые примитивные количественные методы сбора информации, но на самом деле это является грубой ошибкой. Данные школы имели в своем арсеналы самые продвинутые и обдуманные эмпирические методы, которые, в зависимости от ситуации, исследовательских потребностей, могли быть модифицированы, переориентированы или скомбинированы. Поэтому можно говорить о том, что квалификация тех социологических школ была на высоком уровне. В этих школах успешно применялись и различные виды интервью.

Нельзя отрицать тот факт, что методика массовых интервью-опросов вместе с применяемыми для обработки объема информации математическими вычислениями стали толчком для развития социологической науки в целом, а так же для возникновения новых и продвижения старых отраслей социологии. И все же со временем возникла массовая неудовлетворенность поверхностным проникновением в суть проблемы за счет метода стандартизованного массового опроса.

Но раскрыть суть этой проблемы сразу же невозможно. Для этого нужно вникнуть в более глубинные процессы. Например, до 50-х годов 20-го века методологию, которую использовала социология, можно было максимально упростить, разделив на «качественную» и «количественную». Они не проникали друг в друга, а шли параллельно.

А вот во второй половине 20-го столетия эти процессы усложнились, появились ответвления, пропала линейность. Эмпирическая социология перестала представлять собой нечто целое. А вот все процессы, которые активизировались позже, нужно рассматривать в срезе развитий трех направлений, которые разделяются на теоретическую социологию, систему социологического образования и коммерческие социологические исследования.